Фото из открытых источников
Экономисты и финансисты рассказали, как сейчас обстоят дела с закредитованностью казахстанцев, и поделились мнением, как лучше решить проблему просрочки по кредитам, передает Tengrinews.kz.
«У нас в Казахстане проживает 12,9 миллиона человек старше 18 лет. Президент ранее говорил, что в стране у нас 545 тысяч человек имеют просрочки по кредитам более 90 дней. Это 4,2 процента от взрослого населения. То есть проблема находится в режиме управляемости», — сказал в интервью экономист, автор Telegram-канала DESHT Куаныш Жаиков.
Он отметил, что уровень безработицы в Казахстане, по официальной статистике, как раз находится в районе 5 процентов.
В то же время Жаиков считает, что 90 дней просрочки не дают полного понимания картины.
«Если просрочка год и больше — это серьезная проблема. Это означает, что в течение года человек явно скрывается и ничего не делает. А просрочка в 90 дней может произойти от чего угодно. Человек потерял работу, не успел трудоустроиться, или трудоустроился, но не успел получить зарплату, чтобы погасить кредит. Или у предпринимателя, касается мелкого и малого бизнеса, которые берут кредиты как физлицо, случился кассовый разрыв. Он купил товар, продал, деньги не пришли за проданный товар, застряли в дебиторской задолженности, и ему временно нечем обслуживать кредит. Мы не знаем, насколько это серьезная проблема, насколько это безнадежная задолженность», — пояснил эксперт.
Куаныш Жаиков считает, что проблема пока находится в зоне управляемости, но власти могут усугубить проблему, если начнут вводить жесткие регуляторные решения.
«Они могут сгоряча начать рубить шашками. Например, нельзя просто заставить банки простить кредиты. Дело не в иждивенчестве. Просто, если банки заставлять делать это себе в убыток, они в следующий раз еще менее охотно будут выдавать кредиты. Кредитная амнистия у нас была в 2019 году. Банки будут понимать, что раз в три года они будут нести убытки. И мы с вами этот кредит просто не получим как физлица. Нам надо будет предоставлять кучу справок, показывать какой-то нереальный доход, чтобы нам дали хоть какой-то кредит», — предупредит экономист.
Еще менее желательной Куаныш Жаиков назвал меру по запрету брать в залог кредита единственное жилье.
«У большинства микро- и малых бизнесменов ничего другого нет. То есть бизнес, который только-только раскручивается, из ремесла превращается во что-то профессиональное, у него нет больше актива, кроме жилья. И он готов этим рискнуть, но ему не дают. Экономика строится на обороте денег. Если деньги не оборачиваются, экономика не растет.
Я сторонник того, что люди сами должны нести ответственность за свою жизнь. Ситуации бывают разные. Завтра кому-то кредит понадобится, на операцию матери, кому-то нужен будет кредит на развитие действительно полезного и доходного бизнеса. Додумывать за людей их риск-аппетиты и их способность гасить займы — это точно не дело государства», — отметил Жаиков.
По словам экономиста, к решению проблемы с кредитами нужно подойти с другой стороны. В Казахстане есть пять процентов людей, жизненные условия которых настолько плохи, что они не могут выплачивать долги. Скорее всего, предположил экономист, жизнь этих граждан также неудовлетворительна: они живут в плохих условиях, плохо питаются, имеют проблемы со здоровьем. И тогда получается, что вопрос стоит гораздо шире, чем просто плохие кредиты.
Если социальные службы смогут вовремя выявлять таких граждан, трудоустраивать их и оказывать поддержку, вопрос с кредитами отпадет сам собой, заверил экономист.
«Банки не заинтересованы в том, чтобы закредитовать всех граждан и отнять у них последнее. Это старое мышление, что финансисты — это злые люди, которые забрали все деньги и сидят довольные. Когда возникает ситуация с проблемным кредитом, банки не бегут сразу отбирать залог. Некоторые переподписывают договор, предоставляют отсрочку. Банки не заинтересованы в том, чтобы у человека было все плохо. Они тоже заинтересованы в том, чтобы он встал на ноги, до конца все выплатил, даже с небольшими потерями для банка. Чтобы завтра еще раз пришел и получил кредит или, наоборот, открыл депозит», — пояснил Жаиков.
Ограничения, по словам экономиста, могут привести к гораздо более печальным последствиям.
«Людям всегда нужны деньги. Если они не смогут получить их легально, в банке, то они пойдут просить нелегально. Ранее у нас были такие кредиторы, которые выдавали деньги под 10 процентов в месяц, распиской. Вот это были кабальные условия. А если не возвращаешь, то начинается криминал. Натравливают «братков», с понятными методами. Государству нужно учитывать этот момент», — добавил экономист.
Экономист, автор Telegram-канала «Комментарий» Эльдар Шамсутдинов считает иначе. Он много лет проработал в банковской сфере и уверен, что деятельность некоторых организаций нужно ограничивать.
«У нас были онлайн-кредиторы, микрофинансовые организации, которые выдавали кредиты в сети. А нюанс нашей страны в том, что у нас нет процедуры банкротства физлиц. Если ты взял кредит, ты до смерти будешь должен. Так появляется кредитная кабала. Когда ты не можешь погасить кредит, берешь второй кредит, гасишь первый. А долг растет. Вот государство как регулятор должно вмешиваться в этот момент», — считает экономист.
Он рассказал о том, как раньше процент по кредиту в микрофинансовых организациях доходил до 9 тысяч процентов годовых. Экономистам пришлось долго бороться в правовом поле, чтобы ввести запрет и уравнять всех кредиторов под единые 56 процентов годовых. Но Шамсутдинов объяснил, почему МФО выставляли такой высокий процент.
«МФО кредитуют за счет собственных или заемных средств. А банки рискуют деньгами вкладчиков на текущих счетах и на депозитах. Наша страна развивающаяся, и у нас достаточно большое количество физических лиц может разом перестать платить. К примеру, закрыли рынок «Алтын Орда», допустим. Там, может, 100 тысяч человек работает, может, больше. В итоге достаточно большое количество людей может перестать платить, и это может «грохнуть» банковскую систему. Банковские деньги либо придется возмещать через фонд гарантирования депозитов, либо отказывать в выплатах. В любом случае это шок, который не нужно допускать», — считает экономист.
По словам Шамсутдинова, с регуляторной стороны этот вопрос решается очень просто.
«Нужно изменить норматив по достаточности собственного капитала для кредитования непокрытых, то есть беззалоговых, займов. То есть агентство должно сказать банкам: «Кредитуйте, но за счет собственного капитала и бондов, которые привлекли. Вы не имеете права привлекать деньги вкладчиков и деньги на текущих счетах». Тогда риск будет уже на собственном капитале и банки будут более осмотрительно кредитовать. Истории с «Альянс банком», которые чуть ли не на остановках кредитовали всех желающих, уже не будет», — уточнил эксперт.
Кроме того, он подверг критике возможности банков выдавать долгосрочные кредиты за счет гибких депозитов вкладчиков. По его словам, это создает дополнительные риски.
«Когда я работал в банке, мы начисляли процент на остаток на счетах вкладчиков. Просто за каждый день какая сумма лежала, на нее и начисляли. Этот момент совершил в банковской системе революцию. Плохую, конечно. У нас появилась возможность привлекать короткие депозиты, которые по факту не являются депозитами, это просто остаток на счетах, и выдавать их в длинные кредиты. Это очень опасно. Если ты не очень умелый казначей, ты рано или поздно порвешь свой баланс. Люди придут забирать деньги, а их нет. Побежишь либо в Нацбанк занимать, либо просто объявишь дефолт», — пояснил экономист.
В итоге эту возможность для банков убрали, однако появился новый продукт — так называемые гибкие депозиты. Сейчас в Казахстане они очень распространены и также создают риски для банковской системы, так как деньги на таких депозитах люди могут пожелать снять в любое время.
Шамсутдинов рассказал, что банки кредитуют физических лиц, потому что юридические лица не согласны на такие большие проценты.
«Юрлица не могут погашать такие займы, потому что они бизнес. А люди берут и погашают такие займы, потому что они действуют по принципу уменьшения своей зарплаты. То есть берешь кредит с большим процентом, по факту ты уменьшаешь свою будущую зарплату. Пока у тебя есть определенный предел, ты можешь брать кредит. Модели банков это предусматривают», — пояснил экономист.
Но модели банков не в состоянии предсказать шоки вроде пандемии или военных столкновений. В периоды шоков, по словам экономиста, регуляторная политика должна строиться по-другому. И если люди будут меньше брать потребительских кредитов, ситуация не ухудшится.
«Мы говорим про продукты консьюмеризма (продукты потребительства. — Прим.). То есть продукты, без которых в стрессовой ситуации можно обойтись. А сейчас ситуация все-таки стрессовая. Потребительские кредиты тратятся в основном на импортные товары, а вместе с ними мы импортируем и инфляцию, что еще больше давит на тенге», — пояснил Шамсутдинов.
В завершение экономист объяснил, почему повышенная базовая ставка Нацбанка, которая к настоящему времени выросла до 14 процентов, — плохая идея. Он сослался на исследование Nielsen Kazakhstan, которое показало, что более 40 процентов казахстанцев не имеют никаких сбережений, а значит, высокий уровень базовой ставки служит для ограниченного числа депозиторов.
Что касается сдерживающей функции базовой ставки, то с ее повышением кредитование корпоративного сектора сократилось в разы, но при этом развивается розничное кредитование, куда в том числе из-за сложностей в кредитовании юрлиц перетекли заемщики ИП. Получить потребительский заем физлицу проще, чем ИП или ТОО. И потребительское кредитование растет вне зависимости от размера базовой ставки.
«Следовательно, текущие цели Национального банка не пересекаются с интересами населения и бизнеса, они противопоставляются им. Но такое положение выгодно банкам, когда в условиях недоразвитого финансового сектора БВУ предлагают узкий инструментарий размещения, при этом сами инвестируют в безрисковые инструменты, обходя стороной кредитование реального сектора экономики. Блокируется основная функция банковской системы — развитие экономики», — заключил эксперт
